Северная Корея

Автор: Артемий Лебедев

В Северной Корее железный занавес располагается не вертикально вдоль границ, а горизонтально, накрывая равномерно всю территорию страны.

(28 фото)

Мобильный телефон нужно сдать на хранение в аэропорту. Его кладут в матерчатый мешочек и куда-то уносят. Взамен дают квитанцию на рисовой бумаге. Телефон приносят обратно перед вылетом. Никакого роуминга, естественно, нет, поэтому сигнал на телефоне не отображается. Но если перейти в ручной выбор сети, предлагается оператор PRK 03. Это означает, что сотовая связь тут есть. Хотя я ни разу не видел ни одного человека с чем-либо, напоминающим мобильник.

Как ни странно, можно спокойно ввозить фотоаппарат и ноутбук. О том, что бывают сотовые телефоны в виде карточки, которую можно подключить к компьютеру, тут, похоже, не подозревают. Надеюсь, читатель простит мне сомнительное качество некоторых фотографий — все, кроме видов на запланированных остановках, снималось из окна машины на скорости 100 км/ч.

Интернета в стране, естественно, тоже нет (есть интранет). Компьютер я видел три раза — на паспортном контроле, в гостинице и в образцово-показательном доме образцово-показательной колхозницы образцово-показательного колхоза. Поскольку это чуть ли не единственный жилой дом в стране, куда может зайти иностранец, имиджмейкеры предусмотрительно установили в гостиной нечто, похожее на компьютер (системный блок несуществующей уже лет восемь компании Digital, клавиатура HP, загадочный монитор с колонками). Проверил — компьютер даже для виду не воткнут в сеть.

С момента прилета к туристу приставляется гид с языком и водитель. Перемещаться куда-либо можно только в их непосредственной компании. К гиду еще в дополнение приставили студентку-стажерку. Так вчетвером мы и перемещались целую неделю.

Выходить из гостиницы нельзя. Не может быть и речи о том, чтобы погулять по городу. Маршрут составлен заранее — каждый день несколько достопримечательностей. Выезд около 8 утра, достопримечательность, обед около 12, вторая-третья достопримечательность, возврат в гостиницу к 6-7, ужин, сон.

Все, что может увидеть иностранец, тщательно продумано заранее. Если обед в городе, то ресторан будет в таком месте, откуда никакой городской жизни не видно — только заборчик, зелень, горы и пр. Принимающую сторону очень волнует впечатление, которое останется у туриста от посещения страны. Нужно развеять все мифы о том, как в Северной Корее все плохо. В Пхеньянской гостинице телевизор показывает BBC, пару китайских каналов и НТВ — не пожалуешься на ограничение свободы СМИ. Кормят сытно — не пожалуешься на голод.

Аналогом нашего выражения «в переходе» тут является «под мостом». Под мостами происходит основная жизнь. Там частники продают сигареты и какую-то еду, там стоят нищие. Если в столице под мостом еще довольно прилично, то в сельской местности народу там собирается как на вокзале. Заметил я это совершенно случайно, когда дорога искривилась, обнаружив картину, которую обычно не видно с дороги совсем.

В Пхеньянских парках встречаются пожилые женщины, которые собирают в парках какую-то траву в полиэтиленовые пакеты. Они не похожи на отряды пионеров, выдергивающих сорняки вдоль шоссе. Гид объяснила, что «они собирают траву для кроликов дома».

Один раз я попытался свернуть с проверенной тропы, ускорил шаг, чтобы гиды отстали, и свернул вглубь квартала жилых зданий. Не успел пройти и двадцати метров, как дорогу мне преградил сексот на велосипеде и объяснил — дорога вон там, а сюда идти нельзя.

Во всех местах остановок иностранцев (например, в чайной по дороге в другой город) находятся Березки-Торгсины с «привычными» товарами: китайский спрайт, японский холодный кофе в банках, пиво, сникерсы, сигареты и т. п. В одной из таких лавок на берегу Японского моря обнаружились даже две пачки чипсов Lay’s, срок годности которых закончился в 2001 году.

Не знаю, как покупают корейцы, в Торгсинах принцип торговли следующий: выбираешь товар, продавец выписывает чек, с чеком идешь в кассу с щелями, куда не пролезает рука, платишь валютой (берут евро, доллары или юани), кассир штампует чек, отрывает половину. Ты с этой половиной идешь к продавцу и забираешь покупку.

Доступная для наблюдения уличная торговля скромнее. В основном, это лимонад. Иностранцам выдают одноразовые стаканчики, сограждане довольствуются фарфоровыми кружками, которые моются после использования в ведре или тазу (нет иллюзии подключенного водопровода, которая создавалась в автомате с газировкой в свое время). В местах, где иностранцев не ожидают, в наличии только кружки.

Иногда продают какой-нибудь овощ. Ни в один обычный магазин зайти не удалось, потому что остановок по требованию у туриста не бывает. На этом снимке справа дверь в магазин, которую закрыли сразу же, как заметили меня. Оказаться в этом месте я смог только потому, что за моей спиной — санкционированный книжный магазин (в котором можно курить, пока изучаешь книги).

Для северного корейца белый человек — как негр в розовом, сразу обращает на себя внимание. Местные жители до конца не верят, что встретили живого иностранца. Реакция людей всегда такая:

Надо заметить, что идеологическая подготовка гида оставляет желать лучшего. По идее, должен быть хоть изворотливый, но ответ на любой вопрос. Однако ответы у гида есть только на вопросы из справочника для внутреннего пользования. Нестандартные вопросы вызывают либо смену темы беседы, либо просто молчание.

Зато во время поездок в другие города применяется следующая тактика. Как только машина приближается к населенному пункту, гид начинает задавать вопросы о чем-нибудь, чтобы ты отвлекся и не фотографировал что не надо.

Если сравнивать быт, детали и реалии с тем, что известно из истории, то можно определить время, в котором живет Северная Корея — это 1950 год. Даже очень хорошо смазанная и настроенная машина времени не забросит в прошлое так точно.

На улицах тут стоят гипсовые статуи — без отбитых рук и не почерневшие.

Ровные и без пузырьков стекла делать еще не научились — абсолютно во всех домах они неровные. Исключением являются окна в гостиницах и большие витрины.

Бензина в стране почти нет, поэтому практически весь труд ручной. Тракторов мало и все страшные. Землю пашут плугом.

В столице водопровод, по всей видимости работает, а в приграничном городе Кэсон (совсем не деревня по виду) женщины стирают на речке.

Жизнь села.

Градостроительный принцип прост: вдоль всех крупных автомобильных дорог плотной стеной стоят панельные дома. Если вдруг не успели закрыть высоким домом одноэтажную застройку, ставят бетонный забор без щелей, чтобы ничего кроме крыш не было видно.

Любые попытки сфотографировать что-нибудь, отличающееся от картинок в журнале «Корея», моментально критикуются гидом: «Зачем вы это фотографируете?», «Здесь снимать не рекомендуется», и пр.

Корейцы совершенно не смущаются естественных потребностей. На сельских дорогах часто можно встретить мужиков, писающих в сторону кювета. В кусты не отходят. Если в деревне мне снять такого мужика не разрешили, то в Пхеньяне, на расстоянии трехсот метров от монумента идей чучхе, никто фотографировать не мешал (внимание на лестницу):

А вот и сам монумент идей чучхе (подъем к огню — 5 евро). Смысл этих идей в том, что «человек — хозяин всего, он решает все». Дальше из этого принципа вытекает то, что надо быть самостоятельным, а если у нас есть целая страна самостоятельных людей, то нам никто не нужен. Так принцип «опираться на собственные силы» превращается в оправдание абсолютной закрытости страны от внешнего мира. В 11 часов подачу электроэнергии прекращают, и монумент стоит в кромешной тьме.

Ночной город выглядит довольно пугающе. Лучшее сравнение, приходящее в голову, — это ночное небо. Улицы, естественно, не освещаются. Окна похожи на звезды. Город не дает отсвета. Все дело в том, что тут запрещены лампы накаливания — у всех висят энергосберегающие спирали, которые дают отвратительный белый хирургический свет (в гостинице, кстати, нормальные лампочки вкручены). Ни в одном окне я не видел абажура — голые лампочки висят под потолком. Штор тоже нет, только тюль. Это вид Пхеньяна, столица как-никак. А в городе Вонсан света ночью вообще не было.

Днем лифт в монументе застрял на 15 минут.

С высоты основания огня идей чучхе нельзя обнаружить одноэтажную застройку, только вид на рабочего, колхозницу и интеллигента (с кистью в руке).

Пхеньян:

Реальность не удалось замаскировать с высоты телебашни. Вот так выглядит дорога, по которой возят иностранцев (внизу кадра) — все заставлено домами. Но в глубине начинаются районы, где никогда не ступала нога иностранца.

И так — за горизонт. «Пхеньян — город-парк».

Гид, запретив это фотографировать, объясняет: «У нас старики не хотят переезжать в новые дома, им нравится так жить».

Кстати, в Северной Корее в 1997 году по случаю 3-й годовщины со дня кончины Ким Ир Сена (раньше не сообразили) день рождения Ким Ир Сена 15 апреля объявлен праздником Солнца и введено чучхейское летоисчисление, начинающееся с 1912 года (года его рождения). Удивительно, что 15 апреля не сделали днем нового года.

Попасть в народные магазины мне не удалось.

Отдельный оплот маразма — мавзолей великого вождя товарища Ким Ир Сена (Кымсусанский мемориальный дворец).

Сначала сдаешь вообще все (кроме очков и часов) в гардероб. Надо застегнуться на все пуговицы и выглядеть строго. Затем проходишь через рентген (хотя нигде не сообщается, что это рентген). Потом через металлоискатель. Потом надо ехать метров 600 на травелаторе. Потом поднимаешься на лифте и попадаешь в зал, где стоит огромная статуя Ким Ир Сена с интересной градиентной подсветкой (статуя белая, фон сзади внизу — красный, сверху — синий). Над лифтами установлен вайфай-передатчик. Следующий зал — собственно, с мумией. Подходят тройками, обходят кругом по часовой, кланяются со всех сторон, кроме головы. Это нельзя называть «посещением», это «визит». Потому что Ким Ир Сен живее всех живых.

Потом спускаешься в зал с бронзовыми барельефами, изображающими скорбь корейского народа в связи с кончиной великого вождя. Тут выдают диктофон «Сони» с записанной на русском речью. Запомнил две фразы: «казалось, земной шар потерял свою массу от тяжести утраты» и что, узнав о кончине вождя, «весь корейский народ плакал кровавыми слезами».

Гид знала русский язык довольно плохо. А иногда, когда слышала неприятный вопрос, делала вид, что не знает совсем. Перед посещением монумента великого вождя товарища Ким Ир Сена надо купить букет цветов за три евро, положить его к основанию памятника, отойти и поклониться. Все это я делал в Новиковской майке, которая при беглом прочтении выглядит невинно. Гид фотографировала.